Настолько давно, что в это достославное время ещё не слагали баллад о временах более древних, так как более древних, по сути-то, и не было. Всего лишь несколько десятков тысяч лун назад появилось всё живое в этом маленьком уголке планеты, а огромнейшая часть всего остального её блина оставалась ещё назаселённой.
Этот день начался так же, как и все остальные. На рассвете Ницкоутактукваг был бесцеремонно разбужен своим престарелым отцом Зыгрыдыкоузинаком и выпорот им для порядку - чтоб в будущем не безобразничал. Опосля чего был отправлен работать на поле. Толку от этих работ было мало, земля была неплодородной, и вырастить удавалось только одну морковь, хотя папаша Зыгрыдыкоузинак и пытался там сажать также капусту, свёклу и неоткрытый ещё картофель. Это бы ещё полбеды, так ведь постоянно обманывали папашу и морковь воровали, а он, простая душа, валил всё на сына и отыгрывался на нём. Вот и сейчас, когда отец вышел самолично проверить, не лоботрясничает ли его отпрыск, вслед за ним появился какой-то хитромордый зачернец.
- А знаете ли Вы, что про Вашу достославную деревню, между прочим, балладу написали? - обратился он к отцу.
Как уже было замечено, баллад писать было не о чем, а потому писали их о времени настоящем, причём явно выдумывая. Ничего же ведь этого не было на самом деле.
Дальше произошло то, что и завсегда случалось. Послушав героическую балладу, растроганный папаша пустил слезу и перестал видеть всё вокруг, незнакомец же выдернул с грядки несколько отборных морковок, и был таков. Ницкоутактукваг и крякнуть не успел, да и не вышло бы ничего хорошего из его вмешательства, получил бы от отца ещё сильнее, а перечить родителю он не смел, хотя по силе и был ему почти что равен, несмотря на детские лета.
Но куда более, чем очередной грабёж, взволновали Ницкоутактуквага слова незнакомца, которые продолжали звучать в ушах даже тогда, когда самого его и след простыл:
И дети притихшие жались к костру.
Запомнят они и отвагу,
И помощь соседа, и всю ту войну,
И подвиги храброго Рзага.
Ладно, соседи это наверно мы, - думал Ницкоутактукваг, - однако же даже имён наших не упоминалось, зато как он расхвалил этого выскочку! Конечно, куда уж нам, с нашим-то счастьем, а Рзаг сей на всём готовеньком, и по имени видно, чем род богаче, тем и имя у него короче. Но есть и другая сторона у всякой палки: чем род богаче, тем он и ленивей, и зачем же лукавый певец назвал толстого ленивого мальчишку храбрым? А отец тоже хорош - плачет он ещё от счастья... Объяснить бы ему, что к чему, так не поймёт ведь, только опять за розги схватится.
Ницкоутактукваг уже не раз вызывал противного соседского мальчишку на честный бой, но тот всё никак не шёл. Поколотить же его односторонне было опасно: плохи шутки с отпрысками знатных родов. Хотя старейшина деревни не такой, как все богачи: он мудрый, даже читать умеет, а в молодости был ещё и сильным и совершил немало славных подвигов. Сейчас, правда, сдал слегка, но не от безделья, как его сыночек, а как раз-таки от боевых ран. Поговаривали, что в молодости старейшина жил в далёком городе Тристрам, где ему пришлось столкнуться с такими силами, перед которыми извечные враги-орки сразу убежали бы, трусливо поджав хвосты. Но это тоже наверняка были выдумки.
Терпеть сил больше не было, зло и обида заполонили сердце, и, пока родитель отирал благородные слёзы с чёрного, морщинистого чела, Ницкоутактукваг быстренько прокрался к походному шатру, рядом с которым вечно пропадал гадкий мальчишка Рзаг. Опосля чего стукнул того по темечку и поволок прочь. Душегубствовать и убивать он не собирался, а вот без сознания пущай поваляется, может и научится чему. Ницкоутактукваг перетащил Рзага окольными путями на далёкую северную тропу недалеко от больших камней. При его силе заняло это не более получаса. Пусть гадают потом, что за гоблины напали на мальчика. Тугой кошель с монетами брать не стал, не таков Ницкоутактукваг, чтобы воровать у своих соседей, каковы бы они ни были. Проучить же их - дело благородное и правильное.
А вот бумажку, что у Рзага из кармана выпала, подобрал. Наверняка там очередная несправедливость написана, навроде баллады о себе, любимом. Читать-то в их деревне никто не умел, кроме старейшины, а к тому опасно было с этим подходить. Придётся к зачернцам обращаться, к тем, которые за Чёрной рекою проживают.
Ницкоутактукваг ловко полез по камням ещё дальше на север. Здесь мало кто мог пройти, кроме него. Дойдя до места, где русло ядовитой речки особенно сильно сужалось между камнями, он без труда перепрыгнул на ту сторону и нырнул в узкую пещерку. Там висело странное облако, но Ницкоутактуквагу не хватило сообразительности, чтобы поглядеть вверх, и его заметить, поэтому он открыл дверь, обрамлённую алмазами, и вышел во вторую пещеру, просторнее первой.
Играть »
[Волынка пусть шумит в дубраве, за перекрёстком прошлых лет...] Автор сообщения: Декард_Каин (26.11.2008 22:00:56)
Тема "Волынка пусть шумит в дубраве, за перекрёстком прошлых лет..." (t.bbgam.com/c/?tid=47220)
Тема "Волынка пусть шумит в дубраве, за перекрёстком прошлых лет..." (t.bbgam.com/c/?tid=47220)
