Отделившись от основной группы, Монши и Диего вошли в правый тоннель, ведущий к тверской. Проблем со светом не возникало: фонари обоих вырвали бы из темноты любое движение, а слух, обострившийся в подземке, выловил бы любой шорох. Примерно через метров 300 пути оборвались и взору друзей предстала яма доверху засыпанная телами несчастных жертв. Рейх не щадил никого: ни детей, ни старух, ни женщин... Монши передёрнуло, когда он увидел в кучи тел подростка с явными азиатскими признаками внешности на лице даже не смотря на то что оно было обезображено лезвием ножа. Пройдя по краю и стараясь не смотреть на зверства нацистов, друзья вышли вновь на шпалы (хоть рельсы и были сняты и утащены, но шпалы остались нетронуты) и через минут десять подошли к блокпосту. Трое молодых парней в форме со свастикой на правом плече подняли свои АК на уровень бедра. - Какого хрена? Вы кто такие и чего идёте от торгашей через нас? Неужели не видели нашу ямку отбросов? - парень, который по всей видимости был главный в дозоре, заржал от своей глуповатой шутки.
Монши всегда не нравились нацисты, но чтож поделать, работа такая - работать с различными отбросами общества. "Сюда бы тротила с килограмцк и нафиг всех снесни, но увы..полис рядом....Да дыра на поверхность может появиться..Эх...Опять с ними говоры говаривать" Первая мысль пошутить, вспомнить неуловимых и казать что рыбоки мы, но ситуация не та... - Какого *цензура*?! Зови оберштурмфюрера. Тобишь Гвоздя зови, он тебе и скажет кто мы и че где делаем!
- Слышь, ты... может тебе ещё и фюррера позвать? Оружие на землю быстро опустил, а то твои кишки с щепкой от тюбинга смешаются. А будешь выпендриваться - не доживёшь даже до того момента когда к яме отбросов ведут! Командир передёрнул резко затвор и его отряд быстро повторил операцию.
- Вот так-то... - лицо Нациста расплылось в самодовольной улыбке, после чего он, не отрывая глаз от пришельцев, обратился к одному из бригадных. - Позови оберштурмфюррера. скажу что его тут видеть хочет какой-то "Цезура".При чём явно не арийской внешности. Я думаю он будет рад запустить этому "цензура" пару пуль в "цезура". Один из дозорных резко удалился и не возвращался минут 10. Потом в тоннеле послышались шаги и возле блокпоста появился офицер в настоящей(!) СС-овской форме с абаканом в руках и стечкиным за поясом. Присмотревшись и увидев кого взяли в плен его лицо на мгновение расслабилось, но потом вновь приняло напряжённое состояние. - Подтолкните оружие ногой ко мне "цензура"! Пойдёте со мной. Шаг в сторону или резкое движение - вы трупы.
Командир блокпоста довольно заулыбался от произведённого впечатления на своего командира и добавил огня в разговор: - Он вас, герр Оберштурмфюррер, ещё и по вашему прозвищу называл. НО нас не проведёшь! Вашу верность арийскому делу и за пределами рейха знают! - Верность говоришь... почему ты не забрал у них оружие? Это не какие-то залётные ганзейцы, а хорошо обученные военные. И ты подверг опасности не свою никчёмную жизнь, а жизнь фюррера, на которого и так уже не раз покушались. К счастью пока неудачно. За твою оплошность тебя надо под трибунал да на допрос в техпомещения. Но я тебя неплохо знаю. Потому только понижаю до роттенфюрера. но малейшая оплошность... А сейчас пойди и сменись. твоих соколов я оставляю себе. они помогут мне этих отконвоировать на допрос. Лицо начальника блокпоста побледнело, губы затряслись: техпомещения пользовались дурной славой и за пределами рейха. Говорили что оттуда не выходили живыми... - Так точно. Есть понижение до роттенфюррера! Спасибо вам за доверие! Сказав это, уже бывший начальник поста растворился в темноте тоннеля...
Как только начальник отряда отправил посыльного за Гвоздем, Монши немного расслабился. Как только Гвоздь пришел Монши мысленно обратился к нему "Спектакль разыгрываем? Что делать с провожатыми?" Сам в это время подтолкнул свой автомат в сторону Гвоздя
Гвоздь дёрнул головой. - вы двое, -обратился оберштурмфюррер к постовым, - подобрать оружие и отконвоировать пленных в кабинет для допроса. Кабинетом для допроса оказалась бывшая техническая комната возле тоннеля - старая облезлая краска на стенах, деревянный стол и пара табуреток. - подождите нас за дверью. Когда постовые вышли, Гвоздь обернулся к Монши и Диего: - Дурак, - в голосе не слышалось злобы. только констатация факта, - если бы он не позвал меня а поступил в согласии с нашим уставом - вы бы уже остывали. Ладно ты. Но зачем ты привёл с собой Диего? Его молчаливый уход восприняли как дезертирство. а тем более пошёл он к ганзе когда постовые менялись в караульной. всё бы ничего, но дело ещё осложнено тем, что фюррер начинает впадать в маразм. глядишь и через пару недель он начнёт собирать полноценный отряд для атаки на полис. И большинство как стадо пойдёт... Так всё-таки зачем ты пришёл?
В этот момент на связь с Монши вышел Шэф, рассказав ситуацию на ганзе и красной линии.
- Ну как те сказать. Дело есть на пол-литра - Монши подмигнул - У меня отряд идет от Новослободской, и нам срочно нужно попасть как ты понимаешь в Полис. Тут Монши прервал свой разговор, с ним связался Шеф. - Гвоздь, тут вот какое дело... - Монши рассказал что твортся на ганзе и у красных
- Хм... Дела наши неприятны. нацистам выхода нет. ганза и красные теперь на переговоры не пойдут. У них целью стоит интернационал, а значит полетят наши головы в тоннели отдельно от тел. С полисом на перемирие фюррер не пойдёт... хотя... смотря какой фюррер. Если вы с Диего поможете мне, то вы поможете и полису и себе. Наша цель - свергнуть Фюррера без лишнего шума. А значит делаем так, - гвоздь достал пистолет из гобуры и сделал два выстрела через дверь. Раздался грохот падающих тел, - нацисты привыкли жить по уставу. а по уставу во время допроса они стоят у двери. росту всех примерно одинаковый - от метра шестидесяти до метра семидесяти у молодняка. А это делает их лёгкой мишенью для своих. Гвоздь протянул пистолет монши, а абакан отдал дэдли, - ну что, дружище, бей в морду нацисту как ты мечтал когда-то в молодости... мне будети алиби и повод взять командование на себя. перемещайтесь в помещение напротив. там караульная, но теперь будет не до караула. я подниму тревогу, возьму командование на себя. соберу верных людей и мы не успеем спасти фюррера. тогда им стану я. Стадо возмущаться не станет - я пользуюсь авторитетом у них и звание моё не генеральское - к народу я близок. Так что как я возьму власть, оба караульных по ту сторону двери станут предателями которые и убили фюррера. Звучит нелепо, но мне поверят, а бывшего командира постом прикормим званием хорошим за молчание, а через месяц другой избавимся и от него.... Всё. действуем!
Гвоздь отлетел к противоположной стене и не слабо приложился головой. К тому же у Оберштурмфюррера был явно сломан нос... - Да... я смотрю ты очень счастлив моему визиту...
Монши с Диего скрылись в караулке, предварительно оттащив тела подальше в тоннель. Минут через пятнадцать раздался стук и срывающийся крик, который принадлежал явно тому самому начальнику караула: - Пацаны, открывайте! Гвоздь предатель! Он готовит покушение на фюррера с Ганзейскими шавками!
Монши подошел к двери и открыл ее. Бесчувственное тело упало в караулку. Монши огляделся в поисках веревки или нечто подобного, так же осматривая что вообще есть в помещении
В это же время Гвоздь уже собрал тех, кому откровенно не нравилась власть фюррера. Узнав от оберштурмфюррера известия про появление лиц, представляющих интересы полиса, заговорщики решили действовать: затяжные бои между чеховской и боровицкой, инициируемые нынешним правительством, в рядах большинства бойцов считались бесполезными - у многих гибли друзья на подступах к боровицкой. при чём полис никогда не предпринимал ответных выбросок, а только оборонялся. Группа из 20 человек постепенно разрослась до 50: среди нацистов встречались не только фанатики, но и достаточно сообразительные парни. Подойдя к кабинету фюррера, Гвоздь как и полагается постучался... - Войдите, голос из кабинета звучал подавленно и надрывисто. - Приветствую тебя, Саш, - произнёс Гвоздь, входя в кабинет и давая знак остальным, чтобы стояли снаружи. - Знаешь ли ты почему я здесь? - Догадываюсь. Но верю с трудом. Я мог бы ожидать таких действий от кого угодно, но не от тебя. - Эпоха войн с полисом подошла к концу, а ты этого не хочешь понимать. Мы уже не раз беседовали по этому вопросу, но ты остался глух. Потому пора решать вопрос кардинальным путём, хотя я этого и не хочу. - Ты готов отступиться от наших идеалов? - В глазах Фюррера возникло неподдельное удивление. - Я их никогда и не поддерживал в той мере, в которой ты. И если нужно пожертвовать идиотскими идеалами ради жизней молодых парней, то я готов. Ты ни разу не вёл бойцов в тоннели, ни разу не оттаскивал смертельно раненного бойца и не слышал его стонов боли. Ты никогда не рассматривал человеческий фактор как его следовало рассматривать. - С каждым словом голос Гвоздя становился всё твёрже. - Так что я готов пожертвовать твоей персоной ради блага всего государства. - Не с теми ты связался, Дим. Ты будешь дружить с полисом, а значит и с Киевцами. А среди тех полно не-людей. Ошибся я в тебе, Дима..., - из-за ширмы вышло 4 нациста с автоматами и встали рядом с Фюррером, - видишь, сила на моей стороне! И по законам военного времени ты подлежишь уничтожению! - Сила в правде, брат. А правда на моей стороне. ОГОНЬ! - последнее слово Гвоздь произнёс, отпрыгивая на пол за тумбу, стоящую неподалёку. Раздались автоматные очереди, заглушившие крики Фюррера, падение Гвоздя и ответные очереди 4 нацистов, оставшихся верными своему главе.
Когда стрельба стихла и пыль от отлетевшей штукатурки осела, Гвоздь перекатился в другую сторону кабинета. Подозревая о подобном развитии событий, он заранее договорился с отрядом о действиях в таком случае: нижний правый угол кабинета обстреливаться не должен был при команде "огонь". Тело фюррера сидело, завалившись на стул. трое нацистов были мертвы, а чётвёртый был тяжело ранен. Гвоздь подошёл к нему, забрал оружие и громко произнёс: - Заходите. Часть отряда вошла в кабинет. Один из заговоршиков достал пистолет чтобы добить раненного, но оберштурмфюррер остановил его. - Не сметь. Он не виноват в том что давал присягу этому ублюдку и слепо её исполнял. Я не хочу новой крови - достаточно уже пролитой. Убитых похороните как исполнявших свой долг, раненного отнесите в санчасть, соберите солдат на чеховской. Я хочу выступить перед массами.
Через полчаса Гвоздь стоял на помосте, воздвигнутом на лестнице, ведущей в переход, перед 400 солдатами армии 4 рейха. - Приветствую! Хотел бы сообщить вам неприятную новость - наш Фюррер подвинулся рассудком. Ни для кого не секрет, что в последние недели участились атаки на боровицкую, в ходе которых погибло немало арийцев. Я чувствовал, что Фюррер что-то затевает, но не подозревал, что эта его затея настолько безумна! Вчера при личной встречи он сообщил мне о готовящемся наступлении всех сил по обоим тоннелям, ведущим к боровицкой. На мои уговоры не делать этого он лишь посмеялся и попросил меня удалиться из кабинета. Вы и без меня знаете, что тоннели к боровицкой заминированы полисом и в случае, если мы прорвём первые 2 блокпоста, они готовы их подорвать к чертям собачьим. А значит все потери будут бессмысленными. К тому же сейчас нависла угроза пострашнее: наши люди с менделеевской сообщили, что комунисты начали новую войну против ганзы! Если они её выйграют, то мы все окажемся под угрозой истребления! Ваши дети, жёны, матери... все! А как говорится враг нашего врага наш друг. Пока что полис и ещё не захваченные станции ганзы могут сопротивляться войскам интернационалистов, но если кольцо перейдёт под полный контроль коммунистов, то нас просто сломают прессом!... Я считаю что нам необходимо сейчас заключить перемирие с полисом - это послужит гарантом всеобщей безопасности! Дети, женщины и старики переселятся на более безопасные станции - полис нам не откажет. А мы совместно с войсками полиса попытаемся остановить красных!
По толпе пошёл шёпот, который перерос в гул... Из толпы раздался крик: - А ФЮРРЕР?! ЧТО С НИМ?! - Ликвидирован. Он отказался принять правильное решение, - голос Гвоздя немного дрогнул: он вспомнил как они вместе с ним когда-то сидели в одном кабинете и обсуждали дела, не имеющие отношения к политике... Как на крови поклялись в верности друг другу, как при сигнале "атом" оба спустились в метро и уже никогда его не покинули... Встряхнув головой и отбросив печальные воспоминания, Гвоздь продолжил. - Так что сейчас у третьего рейха нет фюррера... - КОМАНДИР, КОМАНДИР, КОМАНДИР...! - постепенно от малой группы солдат скандирование перешло во всеобщее. Гвоздь поморщился, подумав о чём-то своём, поднял руку вверх и, когда толпа стихла, громко сказал: - Я принимаю на себя данные полномочия, но право власти разделю с моими министрами, которых сообщу вам чуть позже. Власть может ослеплять и если когда-нибудь от власти ослепну я, то надеюсь министры сделают для меня то же самое, что я сделал для бывшего фюррера!
По толпе прошёл довольный рокот, но Гвоздь уже не видел лиц солдат он шёл по переходу на пушкинскую, чтобы наконец-то переговорить с Монши и Диего. Жилка на левом виске дёргалась, по лицу нового Фюррера струился пот...
Монши сидел в углу кабинета и медленно курил сигареты, найденные здесь же в караулке. Тело начальника блокпоста лежало немного в стороне и казалось, что один солдат смотрит как спит другой, не желая тревожить сон... Диего, сидевший поодаль от Монши, в который раз пользовался моментом и вычищал свой автомат. Время тянулось медленно и казалось, что с момента прихода в караулку прошло около года. Тяжелее всего было безвестие, отсутствие хотя бы какой-нибудь информации.
Сначала раздался стук, а затем и голос Гвоздя: - Открывайте. Всё в порядке. Порядок нормализован. Монши, схватившийся было за автомат, но положил его обратно. Диего в это время уже открыл дверь. - Всё, переворот совершён. Не без потерь, но все эти потери допустимого уровня. Теперь, как Фюррер, я хотел бы переговорить с твоим начальником, Монши. Есть несколько вопросов, которые необходимо решить. Поскольку ваш отряд в центре всей этой заварушки, то и твоего командира я воспринимаю как уполномоченное лицо полиса. Парламентёров в полис я конечно отправлю. Не думаю, что Мельник затянет с ответом. Но Шэф мне интереснее... Тем более если это тот кто я думаю... В этот момент Монши передёрнуло, взгляд его потускнел, но через мгновение он вновь посмотрел в глаза Гвоздю и с улыбкой ответил: - Шэф готов с тобой встретиться. Он отдал приказ выдвигаться к менделеевской, где нас и встретит весь отряд. Он в курсе, что теперь ты фюррер и просит у тебя 40 бойцов для обороны менделеевской и новослободской. Говорит, что эти станции под контролем военных ганзы, и интернационалисты отброшены к проспекту мира, но возможно они попытаются напасть вновь... Лицо Гвоздя плавно вытянулось от удивления, но фюррер сдержал эмоции: - Хорошо. тогда не медлим. Одно НО: Диего останется здесь. Он ранен и вашему отряду пользы от него особо не будет, а здесь он подготовит молодых солдат немного... К тому же поднимет боевой дух.
Через полчаса сборы были закончены и группа вооружённых людей, состоящая из 42 человек, двинулась по тоннелю от чеховской к менделеевской. Цветной бульвар они миновали без приключений, встретив там только пару испуганных ганзейских дезертиров, которые бросили без промедления оружие и "сдались власти более правильной, нежели власти ганзы какой бы та ни была". Дезертиры были отправлены на чеховскую как беженцы, а отряд двинулся дальше. На подходах к менделеевской в глаза отряда ударил свет прожектора. - Это отряд четвёртого рейха под командованием лично фюррера. Мы знаем о ваших проблемах и предлагаем свою помощь в качестве знака примирения! - Гвоздь твёрдо но без угрозы в голосе закончил фразу и перевёл дух. В течение 20 секунду на посте шептались. Затем один из дозорных крикнул:
- Проходите! Нам теперь терять нечего. уж лучше якшаться с известными фашистами, чем с непонятными коммунистами!...
тему закрываю. через недельку примерно выложу в творчестве данный топик, преобразованный в одну из глав будущего рассказа, пишущегося по мотивам словески. Возможно это привлечёт интерес к словеске большего круга людей )
Copyright © 1999-2025 Tale
