небесные создания сложили крылья, устало бросили свое оружие войны, но не остановить волну кровопролитного насилия, мы на жестокую борьбу обречены.
и безустанно вертится фортуны колесо, и неизвестно какой будет твой карта, внимая к небу жизнью испещренное лицо, ты понимаешь нет пути обратно.
и если начат бой, то должен быть исход, пусть ты лишь винтик в сложенной системе, но ты, и многие другие, можешь сдвинуть колесо, если стремиться будешь к свой цели.
депрессую и пишу бездарности
холодно...
вдыхая воздух ледяной, замерзли руки, холостой, убил надежду на рассвет, и рядом нет того, кто излучал тепло, того, кто был так дорог прежде.
забыть, искать новый очаг, сжечь спички, сжечь судьбу, сжечь флаг, чтобы хоть как-нибудь согреться, от ледяного ветра никуда не деться, и хочется сжечь все, все до последней тряпки, лишь только бы горело сердце.
на память
и только, страсти шлейф, протянется за мной, и только, он останется, с тобой... на память.
и поцелуя след, что обжигает губы, и голову пьянит, ты не забудешь, прощальные минуты, пустота, холодная, бездушная наивность, простота.
и дым, затяжка, за затяжкой, дурман безумный, и манящий кипит в груди, ужасно тяжкий, как камень, что разбить не удалось.
и все, чем грезила во снах, сбылось, лишь след оставив за собой манящий.
песня
отстойный дым отстойных сигарет, остатки пепла на столе моем, искать мечту в обрывках скомканных газет, обрывки памяти охвачены огнем.
нет... ничего нет, даже если ты богат, мазками черными окрашен твой закат, разбилась птица, крылья ей не помогли, разбилась насмерть, не дотронувшись земли, но как прекрасен был полет ее последний.
следами белыми отмечен был уход, и как прекрасен силуэт был тот, после которого закат, накрыт был черной занавеской, увы, не быть двум силуэтам вместе, и птица больше не споет, ту, нежностью наполненную песню.
путник
под стихией огня, я пожизненно льдом покрывала поля, в тоске жгучей о нём.
кто бы знал кого жду, по чей стан я пишу стихи рвущие душу мою, ты послушай, может ты это он?
ты поймешь, ты найдешь связь, что ниткою белой растекалась по телу, и вдыхала огнем жизнь в холодное тело.
путник, ты, я, в вдвоем, по дороге пойдем, это все, что хотела.
ужас
протирая слепые глаза, вновь и вновь, ишешь свет, ищешь выход, пальцы содраны в кровь.
и углем черным метка оставила след, глубоко в душу въелся тот последний рассвет, когда солнце сожгло пленку хрупких глазниц, когда с криком победным тело падало вниз.
пусть оковы опали, но свобода забыта, вечным сном засыпая, в лабиринте разбитом, зеркалом осыпался свет, что видел последним, пусть проснулся, остался ужас на лице бледном.
неоспоримый факт
ты колешь себе в вену яд, терзая душу упоением, в глазах пустой, бездушный взгляд, насыщенные красками видения.
любовь к иллюзиям, как слабость, и характерна слабым из людей. ну? каков толк, что сердцу радость? на краткий срок настигнутая цель.
вгрызаясь в смерть ты держишься за жизнь, и в промежутке ты, ни прах, не тело, кричать бессмысленно: - держись! не хватит воле факта - я хотела.
неоспоримый факт: твое желание, твое царит над выбором сознание.
полуночный бред
шагами мягкими ступая, по острому кусту из роз, холодный шепот слух ласкает, застыл в глазах немой вопрос.
попытка вырваться, спастись, не увенчается успехом, потоком по ветру нестись, в мертвых сердцах раздаться эхом.
остаться белым шрамом на руке, рассыпаться в часах песочных, жжет серый дождь, как поцелуем на щеке, тонуть среди размытых строчек.
вздыхать о прошлом, молчать и думать, за сигаретой сигарета, отравиться, горячий кофе, грустный смех, безумие, в небо тяжелое взлететь, упасть, убиться.
таплым ядом по венам, искушение грешных, соблазниться обманом непорочных сердец, заглянув в глаза чистые делать вывод поспешный, прозвенит в ушах звонко едкий, ангельский смех.
поцелуем на губы, белым снегом земля, что носила, страдала души чарствые, плача, слиться с мартвыми стенами, в тишине растворяясь, молчаливый уход больше слов громких значит.
громкий гул тишины, отравись одиночеством, и холодным потоком унесись в дивный край, те пустые слова, не сбылось то пророчество, смесь соланая, слазами, нарисованный рай.
ZачеM?
любуясь миром сквозь стеклянные глаза, вкушала горький вкус алмазных слёз, бетонные сереют небеса, и на лице застыл немой вопрос.
зачем?
зачем натягивать улыбку, корчась от муки в жуткой боли? зачем вновь повторяем мы ошибки, пытаясь вырватся на волю?
зачем в любовь уходим с головой? зачем? мы просто любим эту боль...
но выдержать дано не всем.
рассвет мысли... или одному посвещается
на черных улицах взрывается луч света, остыли дни, и ночи город захватили, на языке шипит кислотный дождик, как конфета, разрушен дом, в котором мысли жили.
зачах огонь где искоркою света, кружили в поисках пленительного рая, устанут ждать кровавого рассвета, ослепнут красоту небес взирая.
я целовала землю в ожидании, волос ласкала я пленительный узор, травилась чувством расставания, создание чей милый взор убил... и сжог... позор...
колени не согну перед созданием, чьё превосходство предо мной ничтожно, прощай, оревуар и досвидания, мой взгляд на мир, увы, с твоим несхожий...
останки рая
ночь набросила на город тьму, пуховым одеялом, ты выходишь на охоту, в поисках останков рая. где под солнцем, под палящим, люди в белых одеяньях высоко на небо взглянут, не узнав что под ногами их лежат осколки страха. ты стремишься врата рая перейти, там счастье будет, красоту небес взирая, сущность ты свою забудешь. и немой восторг на лицах отразится грубой маской, призадумайся секунду, нужно ли такое счастье?
порог безумства
по пыльной дороге, мягко ступал путник в мрачных одеяниях, среди обрывков хладных скал, сверкали отблески отчаянья.
где птицы крик не слышен уже годы, забыв слова, губами шевелит безумно, и грязь земли, что не поможет смыть его невзгоды, иллюзий мир, где грезят его думы.
без лица незнакомец, без имени, перешедший безумства порог, не таи в себе боль, покажи же мне, страх, что ты уничтожить не смог.
почва твердая, стопы босые, камни жесткие режут сознание, я дышу с тобой одним воздухом, пусть вечность между нами расстояние.
Copyright © 1999-2025 Tale
